Хроновыверт [сборник] - Василий Головачев

Куттер пролетел над полосой, уходившей за горизонт в обе стороны, и снова потянулась рыхлая, с пятнами солончаков поверхность пустыни. Вскоре Филипп заметил впереди какие-то колеблющиеся в знойном мареве многокилометровые громады, похожие на плывущие по пустыне старинные дредноуты. Но чем ближе безопасники подлетали к полигону, тем больше он становился похожим на парк геометрических фигур. Здесь были и цилиндры с шипами, и диски с трубами, ряды ослепительно желтых призм, додекаэдров, икосаэдров, пирамид, куполов и башен. Подлетев ближе, Филипп узнал в цилиндрах спейсеры звездного флота, остальные гиганты, разбросанные среди песчаных барханов насколько хватало глаз, были ему незнакомы.

Куттер скользнул над широким рвом, в глубине которого мерцала какая-то жидкость, и опустился на круглую коричневую площадку причала, сделанную, очевидно, из расплавленного песка. Томах со звоном откинул блистер, стали слышны звуки полигона: звонки, гулы, свисты, бормотание громкоговорителей и шумные вздохи воздушной продувки шлюзов. На разных уровнях проносились потоки грузовых платформ, пинассов и магнитных поездов, мелькали незнакомые решетчатые шары с бушующим внутри желтым пламенем, падали с неба и уходили ввысь черные иглы с дымными хвостами, суетились роботы всевозможных форм и назначений, плавали на разных высотах диски гравикранов…

— Что? — усмехнулся Томах, понаблюдав за реакцией товарища. — Ни разу не был на полигоне?

— Не довелось, — пробормотал Филипп. — Что это за бруски?

Станислав проследил за его взглядом: неподалеку робот-погрузчик брал с платформы манипуляторами тяжелые черные параллелепипеды и погружал их в недра одной из призм.

— Это металлооргаменты — пища для химреакторов. На каждом спейсере есть свой завод-репликатор и запас матриц, с помощью которых реакторы воспроизводят важнейшие детали и узлы недублированных систем и механизмов.

— А это что за зверь? — Филипп указал на одно из гороподобных страшилищ: широкий, с километр в основании, купол, соединенный с тремя конусами гигантскими фермами, на которые были нанизаны десятки колец и спиралей.

— Вульгарный ТФ-космолет, — сказал Томах со странной нежностью. — Это первенец ТФ-космоплавания крейсер «Илья Муромец».

— «Илья Муромец»? — удивился Филипп. — Но ведь ему уже больше полувека!

— А никто и не говорит, что он летает. Ходовые генераторы с него давно сняты, и теперь это тренажер для экипажей; памятника из него решили не делать из-за неэстетичной формы. Зато вот тот, справа, «Россия», спейсер первого класса, лидер нашего спасательного флота.

Филипп прошелся взглядом по колоссальному диску «России», загородившему треть небосклона, и подумал, что современные космолеты ничем не напоминают стреловидные ракетные корабли начала звездоплавания. К тому же надо обладать безудержной фантазией, чтобы верить в то, что эти колоссы способны летать вообще.

Вдруг над пустыней пронесся короткий вой. Потом еще и еще с секундным интервалом взвыла сирена.

— О! — оживился Томах. — Тебе повезло, объявлен старт «Тиртханкара». Ты, наверное, еще не видел старта спейсера издали, да еще с Земли?

Станислав поискал глазами возвышение и быстро направился к решетчатой толстой башне, на вершине которой вращался плоский зеркальный квадрат.

— За мной, не отставай.

По трехмаршевой лестнице они влезли на площадку башни, под квадрат, поверхность полигона легла перед ними на десятки километров желто-оранжевой барханной скатертью с рельефным узором сооружений и машин.

Километрах в семи от них, на северо-западе, над широким черным конусом спейсера «Тиртханкар» горели вертикальные алые огни — предстартовое предупреждение. Снова раздался вой сирены, оборвался, словно ей заткнули глотку, и одновременно с этим конус спейсера вдруг посветлел, налился золотым сиянием и медленно поднялся в воздух, оставляя за кормой клочья и струи сияния, будто с него сползала позолота. Громкое ядовитое шипение перекрыло все звуки полигона, от него заломило зубы, как от холодной воды…

Потом тяжкий удар потряс воздух, поднимающийся спейсер вдруг превратился в копье света, вонзившееся в зенит, а когда люди открыли ослепленные глаза, звездолета уже не было над полигоном. Деловитые летающие гномики — роботы технической службы полигона — кинулись к дымящемуся пятну на месте старта и залили его белой пеномассой.

— Все, — сказал Томах и полез вниз.

— Я ожидал большего, — проворчал разочарованный Филипп.

— Наоборот, слишком много шума и огня. Было бы хорошо, если бы старты проходили бесшумно и незаметно. Грохот и огонь говорят лишь о несовершенстве техники, ясно? Мысль далеко не новая, но абсолютно правильная.

Станислав миновал громадное белое кольцо орбитального лифта, над которым светился толстый столб воздуха, безгравитационный туннель лифта, и направился в обход глубокой воронки, обрамленной множеством колец, вложенных друг в друга. Оглянувшись на Филиппа, нырнул в темное отверстие люка в наклонной стене какого-то здания.

Филипп последовал за ним, гадая, зачем на полигоне установили эмиттер ТФ-генератора, да еще таких размеров.

В овальных коридорах строения сновали молчаливые люди в рабочих комбинезонах, от двери к двери ползали неуклюжие с виду «черепахи» киберслужбы, на которых никто не обращал внимания; по потолку неслись, обгоняя друг друга, какие-то надписи; волнами накатывался многоголосый шум и спадал до шепота.

Догнав Томаха в слабо освещенном коридоре, Филипп спросил:

— Слава, зачем рядом с лифтом установили ТФР?

— Для наглядности, — с иронией ответил Станислав. — Откуда ты знаешь, что это ТФ-разрядник?

— Какой бы я был конструктор ТФ-аппаратуры, если бы не знал, как выглядит ТФ-эмиттер с плавающим фокусом и меняющейся геометрией разряда. Только размеры его несколько необычны…

— Этот эмиттер, по мысли тех, кто его устанавливал, предназначен для защиты полигона. Монтировался он очень давно, в настоящее время заблокирован, но… демонтировать его никто не решается. Вдруг наш неизвестный Наблюдатель вздумает напасть на Землю?

Филипп споткнулся.

— Ты серьезно? Зачем ему это?

— Может быть, для того чтобы понаблюдать за нашей реакцией. А вообще ерунда, конечно, я неудачно пошутил.

Они миновали перекресток, коридоры, казалось, уходили в бесконечность, пустые и гулкие — в этой части подземного строения людей встречалось мало. Вдруг наткнулись на сидящего прямо на полу человека в расстегнутом комбинезоне. Томах замедлил шаг, но почему-то прошел мимо. Филипп остановился. Поза незнакомца показалась ему неестественной, словно человек согнулся от боли. Филипп собрался предложить ему помощь и тут только заметил, что человек спит. Лицо у него было невероятно усталое, измученное и в то же время спокойное, словно он спал дома, в кровати.